Процентный рынок деривативов родины кенгуру демонстрирует пики волатильности. Может ли это стать проблемой для всего тихоокеанского региона при совокупном объеме в 113 миллиардов долларов в день?
Австралию лихорадит: процентные ставки пошли вразнос
По сообщениям биржевых дилеров внутри рынка, обычно стабильный рынок обмена фиксированными и плавающими процентными ставками стал неуправляемым из-за сочетания изменений в политике, спекуляций и перекосов. Этот небольшой, но крайне важный сегмент банки и корпорации используют как индикатор для управления процентными рисками, а трейдеры полагаются на него как на ориентир для оценки других активов.
И все они стали жертвами резкого скачка стоимости свопов по отношению к облигациям. При этом ликвидность быстро иссякла, что, кажется, уже становится характерной чертой времени.
Прямо сейчас закрыть крупную сделку на оптовом рынке намного сложнее, чем даже три-шесть месяцев назад, в моменты крупного проседания мировых индексов. Сделки, которые обычно занимают несколько минут, иногда могут занимать несколько дней.
Безусловно, это бьет по всем участникам рынка, разоряя самых активных (негосударственные облигации составляют пятую часть широко отслеживаемого сводного индекса Bloomberg Australia).
Для совершения свопа участники рынка обращаются к дилеру или банку за содействием в сделке. За премию участники могут превратить фиксированные доходы или обязательства в плавающие риски или наоборот.
Никто не способен сейчас сказать, с чего все началось, но обычно надежная связь между этой премией и доходностью государственных облигаций нарушилась в октябре или начале ноября. Внезапно разрыв между двумя ставками стал самым большим за десятилетие для основных инструментов. При этом «спред на обмен на облигации» двигался самыми быстрыми темпами за последние годы.
Ориентировочные спреды доходности к свопам трехлетних и 10-летних облигаций на прошлой неделе подскочили до десятилетних максимумов, при этом трехлетние облигации превысили 65 базисных пунктов, а 10-летние пытались укрепиться на 80 базовых пунктах, но резко откатились, оставив в недоумении участников рынка.
В итоге неразбериха вылилась в более высокие затраты на хеджирование для банков и корпораций, а также убытки от переоценки по рыночной стоимости для портфелей, которые держат долг по цене относительно спреда свопов на облигации.
Скажи-ка, няня, где же кружка?
Очевидно, частью проблемы является отсутствие предложения на рынке облигаций. Центральный банк Австралии держит около трети суверенного долга благодаря масштабной покупке облигаций монетарным стимулом во время пандемии. То есть здесь мы наблюдаем, как постепенно проблема, перед которой стоит ФРС, перекидывается на другие рынки. Правда, здесь она перевернута ровно наоборот: избыток спроса, а не предложения, заставляет рынки задыхаться.
Этот дефицит теперь сделал облигации относительно более дорогими, что означает также более низкую доходность.
И все бы ничего, но дилеры решили не терять на низкой доходности, поэтому задрали ставки по свопам в стремлении ограничить собственную подверженность процентному риску, который усилился, поскольку рынки были застигнуты врасплох изменениями в тоне и прогнозах Резервного банка Австралии по мере повышения процентных ставок.
Это то, что лежит на поверхности. Однако обычно рынок сам себя регулирует. Почему же этого не произошло?
Большинство теорий, которые заслуживают внимания, напирают на то, что из большой четверки австралийских банков, а также из хедж-фондов была выведена большая масса средств, а рынки были введены в заблуждение этими движениями. Это похоже на правду, особенно на фоне того, что российские олигархи предпочли Австралию в качестве хаба для своих кровно заработанных.
Но другие эксперты добавляют, что свертывание кредитной линии центрального банка в этом году также является фактором. И это тоже похоже на правду... хотя экономика Австралии, кажется, не нуждается в стимулах, особенно на фоне того же притока российских средств.
Но есть нюанс.
Так называемый Фонд гарантированной ликвидности позволял банкам обменивать менее ликвидные активы на наличные с РБА.
Его вывод означает, что учреждения вместо этого теперь пытаются получить активы с высоким качеством, в основном полугосударственный долг с фиксированной процентной ставкой, в качестве ликвидного капитала.
Затем эти новые вложения в облигации необходимо хеджировать, что, видимо, подтолкнуло спрос на обмен потоками с фиксированным доходом на 50% больше, чем обычно, что, в свою очередь, сокращает разрыв между облигациями и свопами.
Неспроста на прошлой неделе глава Банка Австралии по внутренним рынкам Джонатан Кернс отметил дисфункцию рынка свопов.
Еще жива моя старушка...
Аналитики отметили другие факторы: относительную нехватку внешнего долга, выпущенного в австралийских долларах, который обычно вызывает спрос, когда эмитенты обменивают свои обязательства на свои национальные валюты.
Хедж-фонды, по-видимому, также вмешались, чтобы попытаться воспользоваться дисфункцией рынка, но, по словам участников рынка, они тоже потерпели крах. Но они подстегнули волну хаоса: пытаясь играть на расширении свопов, они утратили контроль, и расширение стало неконтролируемым.
Глобальный фон также был неблагоприятным: крах британского государственного бюджетного плана заставил компании спешно хеджировать риски.
Безусловно, нет серьезных признаков распространения на стоимость банковского финансирования или более широкие финансовые рынки. Аналогичного давления не наблюдается и на других рынках свопов по всему миру.
Тем не менее скорость движения цен вызвала беспокойство по поводу перекоса потоков спроса и предложения. Особенно с учетом затруднений ФРС в этом же сегменте. Обычно мы думаем о рынках процентных деривативов как о высокоэластичном предложении. Но теперь он подает признаки товарного рынка. Это, в общем-то, характерно для спекулятивных рынков. Теперь же, когда спрос испытывает минимальную коррекцию, в итоге это заставляет цены двигаться хаотично. Это действительно напоминает мне недавнюю историю спекуляций никелем на Лондонской бирже металлов.
Масштаб проблемы настолько велик, что уже привлек внимание политиков, хотя неясно, какие инструменты власти могли бы использовать, если таковые имеются, для восстановления функционирующего рынка. Часть проблемы состоит в том, что дилеры не хотят уступать свои комиссионные за риск, и их можно понять. Но деривативы дешевеют, и за счет чего можно было бы покрывать эти комиссионные, пока не понятно. Очевидно, рынок, как всегда, сам себя отрегулирует, но в такие времена все эти системные ошибки потихоньку начинают вылезать, неожиданно разоряя целые кластеры трейдеров... и делая богаче других. Риски действительно возросли, и кто бы хотел упустить свою выгоду?
ФРС испытывает нехватку ликвидности - кого принесут в жертву?
Криптобиржа Binance на волоске от масштабных санкций
"Катали мы вашу рецессию": инвесторы отказываются принимать правила медвежьего рынка
JPYUSD: эпоха сверхнизких ставок подходит к концу?
Октябрь стал провальным для азиатских фондов
